МЕТАЛЛУРГАМИ братья стали «по зову крови». Передал им горячую профессию отец. До сих пор на ферросплавных заводах страны в ходу завалочная машина, названная именем Плюйко-старшего. Сыновья унаследовали любовь к механизмам, всяческим железам, добавив к этому на-следству образование. Старший, Евгений, окончил Сибирский металлургический институт, Владимир - металлургический техникум. Кстати, работать Владимир начинал на отцовском заводе, только благодаря завалочной машине ему уже не приходилось перекидывать лопатой по восемь тонн пихты за смену...

Наверное, в конце 50-х годов кое-кто из соседей завидовал семейству Плюйко; простая, ничем не примечательная рабочая семья, глава - «рационализатор в лаптях», два класса за душой. А поди ж ты, орден Ленина имеет, за изобретения такую премию выдали - на «Волгу» хватило.

По правде говоря, на машине ездили и занимались ею сыновья. С нее и пошло у них увлечение автомобилем. А потом их родной Кузнецк, как и всю страну, захлестнул «вазовский бум».
Пожалуй, со времен поднятия целины не было такого всенародного подъема. На ВАЗ ехали за романтикой, самостоятельной, интересной работой, за делом, которое было бы «твоим» с самого начала, за квартирой, карьерой... У братьев из этого списка уже было многое: и квартиры, и неплохая, перспективная работа, и машины.

В Тольятти у братьев зато объединились две привязанности: машиностроение и металлургия. Здесь довелось столкнуться с новым, небывалым оборудованием. Евгений Петрович стал инженером-ремонтником в металлургическом, Владимир Петрович - плавильщиком, осваивал новые печи, дуговую и индукционную, награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В 1984 году Владимиру Петровичу пришлось поднимать буквально с фундамента печь, которую даже при его богатом опыте можно назвать первой, уникальной. Да и то сказать, ведь не каждому доводится монтировать и осваивать крупнейшую в стране плавильную индукционную печь: 10 - 12 тонн металла в час, рядом такой же емкости печь дает вполовину меньше.

Для монтажа создали специальную бригаду, а бригадиром назначили Плюйко. Не случайна такая расстановка. В чугунолитейном цехе № 11-1 знали Владимира Петровича не только как отличного плавильщика, но и как специалиста, который разбирается в электрической части печи, как человека, который никогда не будет сторонним наблюдателем, а может подать толковую мысль. Наконец, как работника, который «болеет» делом.

...Члены бригады буквально лелеяли «новорожденную». С замиранием сердца следили, как трудно забирается печь в насыщенный оборудованием корпус (порой между его кирпичной стеной и стенкой индукционной едва ли спичечный коробок уместился бы). Негодовали на ту или иную неувязку в конструкции (хотя именно от новой, жесткой конструкции ждали отдачи). Споро, дружно делали обвязку... И в этой работе проявился вновь характер бригадира.

Наверное, не до экскурсов ему было в то далекое прошлое, когда отец вскакивал ночами от внезапно пришедшей в голову мысли и, расправив на коленке газету, чертил на ней полуграмотные эскизики... Нет, не до воспоминаний было в то горячее время запуска печи. Но заложенные старым мастером трудолюбие, ответственность перед товарищами, цехом, заданием, наконец, - это уже было неотделимо от него.

...Внешне братья совсем не похожи. Младший вроде в плечах пошире, смотрится поспортивнее, но спортом, легкой атлетикой занимается старший, Евгений Петрович. Он же пишет стихи, отпуск
любит проводить в путешествиях, объездил юг страны не столько в поисках более приятного морского песочка, а по местам боевой славы. Владимир же Петрович разве что разок отважился на такую поездку, даже снял неплохой фильм о Волгограде, но вообще-то предпочитает разложить по комнате какой-нибудь магнитофон или телевизор на составляющие детальки и потом самозабвенно все это собирать.

Говорят, что наши недостатки - продолжение наших достоинств. В отношении Плюйко-младшего это особенно верно. Сам всецело отдающий себя работе, не любит растяп и неумех. И, чего греха таить, не всегда может в таких случаях попридержать свой взрывчатый характер. Он и из мастеров потому ушел.

И еще есть всегдашний «камень преткновения» у братьев. Если младший встретит не лучшее решение в конструкции печи или другой какой инженерный «ляп», не преминет заявить старшему, словно на всех инженерах крест ставит: - Опять эти конструктора наконструировали...

Того этакое небрежительное, высокомерное отношение (а оно, чего греха таить, встречается у некоторой части рабочих высшей квалификации) к труду инженера, естественно, задевает. Конечно, много можно найти минусов у ИТР, но совсем сбрасывать их со счета не легкомысленно ли? Не выплескивает ли брат, как говорится, вместе с водой и младенца? Вроде, убедит Евгений Петрович Владимира Петровича, в конце даже присоветует: - Ты ведь давно горячий стаж имеешь. Не пора ли на более легкие условия труда, скажем, в какое-то бюро перейти?
Для младшего это замечание - как масло в огонь:

- Что? В бюро, бумажки перебирать (будто и не было только что спора о цене «бумажек»)?! Я с печи жизнь начинал и до конца своего с нею буду!

...Совсем недавно отмечал Евгений Петрович свой день рождения. В самый раз братьям «за жизнь» поговорить. Хотя бы о том, что отцу уже далеко за 70, а он весь в своих чертежах, при-думках, в Тольятти никак не хочет переезжать. Или о том, как все-таки быстро выросли дети. Сын пишет Евгению Петровичу письма с границы, у Владимира Петровича дочь в Куйбышеве в авиаинституте. Да мало ли о чем могут поговорить близкие, родные люди? Но Евгений Петрович вовсе не удивился, когда его брат произнес:

- Знаешь, у нас на печке опять нелады - потекла. Сдается мне, электрики не там причину ищут. Я вот обдумал и в журнал записал, какие витки им надо бы проверить. Подтвердится ли?..
Подтвердилось. На следующий же день. Хоть специалисты и сомневались. Но Плюйко сам проверил утечку воды, сам определил место. Доказал.

Волжский автостроитель. - 1985. - 3 янв. (N 2). - С. 3

ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ